Читать книгу "Укрощение амигдалы и другие инструменты тренировки мозга - Джон Богосиан Арден"

«Но ведь приятно, когда о тебе кто-то заботится, правда?» – спросил я.

Марк пожал плечами, словно не знал, что ответить.

Я рассказал ему о результатах многочисленных исследований, доказавших, что люди, у которых есть близкие личные отношения, имеют меньше проблем со здоровьем, дольше живут, реже испытывают состояние депрессии и тревожности.

«Может быть, у других так и есть, но только не у меня», – заявил Марк.

«Но у вас есть некоторые симптомы, обусловленные слабостью и немногочисленностью ваших социальных связей, например те, которые заставили вас считать, что у вас гипотиреоз», – отметил я.

Марк приподнял брови. Казалось, теперь он был готов слушать меня более внимательно, поскольку у него выявились симптомы, связанные с одиночеством. Я выдвинул предположение, что единственный способ узнать, существует ли взаимосвязь между его симптомами и одиночеством, – это проверить, уменьшатся ли симптомы, если число его социальных контактов вырастет.

Сперва Марк отказался. Тогда я рассказал ему об областях мозга, извлекающих пользу из социальных контактов: к ним, например, относятся орбитофронтальная кора, зеркальные нейроны, передняя поясная кора. Я отметил, что эти области мозга, которые иногда еще называют социальным мозгом, могут помочь повысить стрессоустойчивость и эффективность иммунной системы. Тогда Марк перестанет так часто болеть.

Информация о функциях мозга заинтересовала Марка, и он захотел узнать больше о том, как все это связано со здоровьем. Затем он осознал, что, возможно, вскоре придется делать то, что было совсем не в его характере.

«Даже в детстве у меня никогда не было много друзей», – сказал он. Казалось, он пытался убедить меня, что его уже не переделать.

Марк рассказал об эмоциональном отдалении, привычном для его семьи. У него не сложилось эмоциональной привязанности с родителями и практически не было перед глазами примеров позитивных межличностных взаимоотношений. Я описал ему процесс нейропластичности и объяснил, что он в силах перенастроить мозг, чтобы научиться чувствовать себя комфортнее в условиях социального взаимодействия.

«Никогда не поздно развить в себе новые навыки», – сказал я.

«Мне плохо от одной мысли об этом», – признался Марк.

Некоторое время мы поговорили о том, что изменить что-то в своей жизни можно в любом возрасте. Сказав Марку несколько слов поддержки и утешения, я обратил его внимание на то, чтобы получить положительный результат, ему придется делать то, что не всегда хочется. Марк понимал это рассудком, но в душе все равно волновался, что ему нужно будет изменить свои привычки в общении с окружающими. Для него казалось невероятно сложным перейти от социализации на работе к другой социальной ситуации, имеющей определенную структуру. Мысль о том, что он может участвовать в социальной ситуации, в которой люди собрались с основной целью – узнать друг друга лучше, была для него как ушат холодной воды.

Поэтому мы начали со структурирования времени, подразумевавшего выполнение чего-то совместно с другими людьми. Он решил заняться тем, что его интересовало: записался на курсы по программированию в местном колледже. Через несколько недель Марк признал, что здорово находиться в группе людей, объединенных общим интересом, а не тем, что им платят за работу. Он настолько увлекся компьютерами, что даже купил дополнительную литературу по теме и все прочитал.

В итоге некоторые из одногруппников Марка попросили его помочь им. Это мотивировало его перенести наши сеансы на более раннее время, чтобы он был доступен для своих товарищей. Когда приближались весенние каникулы, он сказал, что ему будет сложно пережить неделю без товарищей по учебе.

Одна из участниц группы по имени Карен предложила ему встретиться в местном «Старбаксе» с ноутбуками во время недели весенних каникул. Марку было приятно, хотя он сразу начал волноваться. «Нет проблем», – пробормотал он. Я спросил его, почему он использовал отрицание, хотя его ответ был положительным. Почему он не сказал, например: «Конечно, звучит отлично»?

Марк ответил на удивление откровенно: «Думаю, я переживал, что, если в моем ответе прозвучит слишком много энтузиазма, Карен подумает, что я на нее запал».

«А она вам нравится?» – поинтересовался я.

Марк залился краской и посмотрел на часы.

«Женщины не любят эмоциональную закрытость, – объяснил я. – Их привлекают мужчины, способные выразить собственные чувства. Дайте ей понять, что вам нравится проводить время вместе с ней».

Он заерзал на стуле, неуверенно взглянул на меня и кивнул: он попробует.

На нашем следующем сеансе Марк преобразился до неузнаваемости. Он был полон энергии, на щеках у него играл румянец. Марк просто светился.

«Что нового?» – спросил я.

«Жизнь», – ответил он, словно я должен был понять его с полуслова.

Но вообще-то я его действительно понимал.

«А Карен разделяет ваши чувства?»

«Думаю, да, – ответил Марк. – Мы договорились встретиться в кафе снова на выходных, хотя занятия уже начались».

Марк и Карен стали регулярно встречаться за чашечкой кофе.

Вскоре она начала знакомить его со своими друзьями. В конце концов он признался мне: «Это похоже на семью, которой у меня никогда не было». В течение прошедшего месяца он ни разу не обратился к своему врачу. Когда я спросил его об этом, он ответил: «Мне не нужен врач. Ого, неужели это я сказал!»

«Что ж, мы можем назвать этот опыт социальной медициной», – предложил я.

Марк рассказал мне, что ему не только нравится общаться со своей «новой семьей», но и, что приятнее всего, нравится проводить время с Карен. Однако он боится, что, если признается ей в том, что испытывает к ней на самом деле, то потеряет ее и всех своих новых друзей.

«Иногда в отношениях приходится идти на риск, – сказал я ему. – И я думаю, вы к этому готовы».

Во время нашей следующей встречи Марк поделился, что у них с Карен было первое «настоящее свидание» и что он «навсегда запомнит каждое его мгновение».

После этого наши с Марком встречи сошли на нет. Он сказал, что позвонит мне, если ему понадобится помощь, и ухмыльнулся.

Марк далеко не единственный, кто столкнулся с проблемой одиночества. Хотя сегодня мы проводим много времени онлайн, пишем друг другу электронные письма и разговариваем по телефону, время, которое мы фактически проводим с кем-то, сократилось. По сравнению с ситуацией столетней давности, когда люди были социально вовлечены в свои сообщества, деревни, большие семьи, сегодня мы живем в виртуальном мире, отгородившись друг от друга, хотя и связаны с помощью электронных устройств.

Из-за недостатка социальных связей мы испытываем нехватку обычной человеческой теплоты и пытаемся заменить ее при помощи телевизионных шоу и фильмов. Разносторонние отношения между людьми сегодня превратились в однонаправленную, разлаженную коммуникацию. Если у вас проблемы с компьютером, вы звоните в службу технической поддержки в индийский город Бхопал, где вам отвечает сотрудник, которого специально обучали говорить без акцента, чтобы вы не ощущали дискомфорта и недоверия. Гораздо реже к вам лично приходят специалисты, чтобы починить неисправное устройство. Несмотря на эти тенденции, результаты многочисленных исследований свидетельствуют о том, что позитивные межличностные отношения важны для здоровья (особенно для иммунной системы), в то время как плохие отношения или их отсутствие сказываются на здоровье отрицательно. Почти 15 лет назад я посвятил целую главу в книге развитию такой области, как психонейроиммунология (Arden, 1996). В рамках этой новой области объединены реакции иммунной системы, сознание и эмоции (Cohen, 2004).